Артель "Металлист", брошюра 1928 года

ХАЮС, Предприятие ПАС, Эмальерная фабрика Лен-ИЗО – Ленинградская ювелирная фабрика, Красное-на-Волге. Пётр Иванович Агафонов, Село Подольское. Артель По заветам Ильича
Ответить
Нелунатик-увы
Сообщения: 6569
Зарегистрирован: 08 мар 2012, 10:53
Откуда: Из Ленинграда

Артель "Металлист", брошюра 1928 года

Сообщение Нелунатик-увы » 21 сен 2016, 21:54

Не смогла пройти мимо. Какой язык, какая история. По материалам брошюры «10 лет работы артели «Металлист» П.А. Власов, 1928 год»


«Звенигородский уезд Московской губернии исстари известен был как металлический район мелкого кустарничества. Самое наименование города указывает на изделия из металла. Звенит, как известно, металл.
Целый ряд сел и деревень, преимущественно Козинского района уезда, (бывш. Аксиньинская – ныне Ивано-Шныревская волость) заняты выделкой мелких металлических изделий.

Занимались они выделкой металлической посуды (кофейники, столовая посуда и т.д.), фонарей, преимущественно для железных дорог, и другими изделиями.

Конечно, все это мелкое производство находилось в руках местных скупщиков-хозяйчиков, которые в свою очередь были в руках трех крупных московских фабрикантов: Мохова, Прохорова и Федорова и, конечно, по установившемуся обычаю все сливки с того производства снимали хозяйчики и хозяева, а рабочим кустарям доставалось лишь снятое молоко.
Старые кустари, которые хорошо помнят это время, говорят:
- Не жили, а перебивались кое-как с хлеба на квас. Привезут сырье, раздадут: делай! Вот и сидишь у себя в избе часов по 15 работаешь. Приедет скупщик отбирать изделия по субботам – получишь расчет, смотришь - едва на прокорм себе заработали. А всю неделю сидел, не разгибая спины.
Платили хозяйчики в обрез столько, чтобы кустарь мог еще дышать. А сами наживались и богатели на кустарной шее вместе с московскими хозяевами-фабрикантами. Так шла эта бессовестная эксплуатация труда в этом районе вплоть до утверждения Советской Власти на местах. Но даже и тут удалось сломить эксплуататоров не сразу – они еще долгое время оказывали сопротивление и продолжали эксплуатацию бедняка, скрываясь под разными личинами.
Почтовая карточка Звенигород



Конец этой эксплуатации могла положить только артельная организация на месте.
Эта роль досталась на долю нескольких инициаторов из заводских рабочих, уроженцев этого района, работавших на заводах в столичных центрах. Только революционно воспитанные заводские рабочие могли пробить эту вязкую тину, где в один клубок были переплетены и кустарная темнота массы и хищные навыки местных хозяйчиков-скупщиков и хорошо налаженный эксплуататорский аппарат столичных хозяев.
Из 14 основателей артели, теперь на лицо 7 человек: А.Г. Широков, П.Д. Шубин, Н.А. Еремин, М.А. Руденков, И.П. Шубин, В.М. Еремин, И.А. Широков – они прошли с артелью вместе весь ее десятилетний путь. Они и рассказывают:
- Сами знаете, какое время было в 1918 году. Шла гражданская война, Советская власть боролась на всех фронтах, о строительстве еще никто не думал вплотную. Только что выгнали белых из наших центров, приехал к себе домой и Звенигородский уезд – рассказывает один – смотрю все та же кустарная темнота везде, эксплуатация труда еще в полной мере, живет, как будто и Революции не было. Как тут бороться? Поговорил со знакомыми металлистами из местных кустарей – решили: надо завести артель, чтобы первым делом скупщика окорнать.
Собралось 8 человек: Еремин Н.А., Руденков М.А., Кучимов М.С., Еремин В.М., Медников С.К., Синицын А.С., Шубин Е.А., Перовичев Н.Д
.
- Первое учредительное заседание устроили в чайной Титова в Козине в феврале 1918 года – рассказывает другой – а с чего начать? Уставов нигде печатных еще никаких не было, а как без устава артель начинать? Решили, прежде всего, устав составить своими силами.
Сочинили устав для своей артели и тут же решили собраться опять через две недели, а пока походить нам по всем окрестным деревням и оповестить народ: кто хочет вступить в артель, собирайся через две недели в чайную Титова.
Поехал с самодельным уставом в Московский Совет А.Г. Широков, который к этому времени приехал из Петрограда с завода, на котором работал. Посмотрели в Московском Совете на устав и говорят:
Устав у вас правильный, но уж больно широк. Недаром подает Широков. Мы теперь уже выработали свой – общий. Лучше будет вам принять наш общий устав.
Приняли устав Московского Совета.
Через две недели опять собрались в чайной Титова. Набралось уже 14 человек. Устав приняли и выбрали первое Правление и первую Ревизионную Комиссию. В Правление попали: О.Г. Широков, Н.Д. Петровичев и М.С. Кучимов. В Ревизионную Комиссию: Н.А. Еремин, А.В. Бровкин и П.Д. Шубин.

Плакат Николая Николаевичя Когоута «Оружием мы добили врага, трудом мы добудем хлеб, все за работу, товарищи!» 1920 год



Нужно было собрать паевой капитал. Пай назначили 100 рублей и собрали 1.400 рублей. Но не в этом было главное дело – для рабочего человека главное – это инструмент. И вот тут, на первых же шагах, общим собранием было сделано постановление, которое укрепило положение артели на всем пути ее работы.
- Весь свой инструмент в артель.
Поставлен был принцип – нет личного – есть коллективное. Это был первый шаг на пути социализма.

Нечего говорить, что среди учредителей артели, выбросивших этот лозунг, не было ни одного марксиста. Все были беспартийные рабочие и крестьяне, которые поняли правильно идею коллективизма своим здравым смыслом. И оказались как бы подсознательными коммунистами.
Характерно, что на этой почве и произошел первый естественный отбор. К артели примкнули только сознательные коллективисты и сразу выделились люди с мелкобуржуазными, собственническими инстинктами.
- Как же я отдам в артель инструмент, - говорил один – когда он меня кормит?
- Без инструмента я не один человек! – говорил другой.
- Все женины платья продав и купил инструмент, как же я его отдам? – спрашивал третий.
Но учредители были непоколебимы в своем решении: не отдаешь инструмент, в артель не принимаем. Это было право собрания по уставу.
Из 40 собравшихся выделилось 14 человек сознательных коллективистов; они принесли в артель весь свой инструмент, который поступил в собственность артели по справедливой оценке.
Так положено было начало крепкой артели.
Лебедев Владимир Васильевич, альбом «Русский плакат 1917-1922»



Сняли помещение у одного из крестьян села Козина и устроили общую мастерскую, а пока устраивали мастерскую, председатель О.Г. Широков поехал в Москву и привез первый заказ от учреждения: 10.000 штук брусочников (металлические футляры для брусков при точке кос).
Работа закипела, и весь заказ был аккуратно выполнен к сроку.
За первым заказом последовал второй и третий – дел завертелось и, чем больше оно наверчивалось и крепло, тем шире естественно рос интерес к нему со стороны окрестного населения.

К началу 1919 года в общей мастерской стало тесно, и нужно было подумать о другой мастерской. В артели было уже около 30 человек, согласившихся сдать свой инструмент в общий котел.
Сознательность хоть и туго, но все, же проникала в темную кустарную среду. В селе Козине было 2 школы, одна предназначена была на слом, пустая; другая новая, действующая. На эту пустующую школу и было обращено внимание артели.
Уездный отдел Народного Образования согласился продать старое школьное здание артели, но при этом добавил:
- Продаем на своз. Работать здесь не дадим. Вы нам мешаете.

Артель купила здание на своз, а пока поместила вторую мастерскую в чайной Титова. Между тем артель численно все росла – по мере развертывания работы все новые члены прибывали в артель.
- И наступила теснота – вспоминает один из учредителей – хоть на улице работай!
Лебедев Владимир Васильевич, альбом «Русский плакат 1917-1922»



Если с одной стороны артель своей строго кооперативной работой будила сознательность в крестьянской и кустарной массе, то одновременно, со стороны части того же окрестного населения, в то время наблюдалось недоброжелательство и ехидство по отношению к артели.
Один из старых учредителей говорит:
- Крестьяне на нас волком смотрели. Околеет курица – мы виноваты. Почему? Этого никто толком не знает, а говорят.
Характерно, что артель с самого начала своей работы в этой полутемной среде получала кличку: «коммунисты».
- Ишь что коммунисты выдумали! – говорили преимущественно старики. – Посередь села да мастерскую устроили!

В артели не было ни одного партийного, но «глас народа» был упорен в этом наименовании.
В артели, вероятно, чувствовали еще в 1919 году это недоброжелательство, которая питалась из темных источников. Решено было уйти на работу в лес.

В версте от деревни Дунино, живописно раскинувшийся на высоком берегу Москвы-реки, в лесу стоял бывший детский приют, устроенный местным помещиком. Приют опустел, а здание стали растаскивать по бревнышку.
Артель заарендовала этот участок и решила перенести сюда свою общую мастерскую. Сегодня решили, а завтра сами разобрали купленное здание старой школы и сами же перевезли его на новое место.
Здесь, через год, уже выросла механическая мастерская; загудел мотор. В артели работало уже до 70 человек.
Местное предание говорит следующее: в 1924 году летом по лесу ехали двое – Сталин и Бухарин в Дом Отдыха при деревне Дунино. Услыхали в лесу пыхтение мотора, удивились:
- Что это за фабрика в лесу?
Подъехали и увидели механизированную артель.
- А мы их и не признали, – говорит артельный сторожил – думали, что просто советские служащие из Москвы.
Так гласит предание о посещение артели т.т. Сталиным и Бухариным. – В Дунине действительно есть Дом Отдыха ВЦИКа и здесь по летам жил пионерский отряд имени тов. Бухарина.
Фото Сталина и Бухарина. Еще рядом



Была попытка построения сельскохозяйственной коммуны в соединении с артельным трудом по производству.
Все рабочие артели одновременно занимались и сельским хозяйством, как местные крестьяне. Земли им бросать нельзя, а артельное дело, особенно при заводской обстановке, требует постоянной затраты труда. Мотаться между хозяйством и артельным заводом, работники в результате теряют очень много в своей производительности.
Следовательно, надо объединить работу на земле с работой в артели. Для этого нужно устроить коллективную запашку на арендованной земле, механизировать работу, чтобы с минимальными рабочими силами добиться максимального эффекта в смысле урожайности.

К этому времени в артели числилась 80 человек; согласилось перейти 15 крестьянских дворов. На лицо было удобный участок, бывшее имение Матвеева и с соответствующей усадьбой, где можно было устроить мастерские.
Сказано – сделано. Согласилось на это все мужское население, но неожиданное препятствие встретилось в женской половине. Женщины решительно восстали против обобществления сельскохозяйственного инвентаря и живого и мертвого.
И самые стойкие из артельщиков заколебались перед перспективой совершенно расстаться с семьей, ибо вопрос женщинами был круто восставлен:
- Выделяйся и уходи!

Под конец пошли на компромисс: две семьи Широкова и Кучимова вошли в коммуну – «попробовать». Но не удалось по причинам, о которых здесь долго говорить не приходится, ибо это отвлечет нас от основной темы.
Единственная польза, которую артель извлекла из этой неудавшейся попытки заключалась в том, что в усадьбе этого имения при дер. Грязь удалось организовать в последствие отделение артели.
Плакат Дени В. «Каждый удар молота – удар по врагу», 1920 год



Было бы ошибочно думать, что в поступательном росте артели все шло гладко, как по рельсам. Конечно, путь был неровный, трудный, ухабистый, как наши русские проселочные дороги.
Недаром в истории «Металлиста» есть такая страничка, темой которой послужила именно проселочная дорога, которая ведет от станции Звенигород до артельного завода при деревне Дунино.
Из Москвы везли на артельный завод тяжелую машину. Московские ломовики, которые взялись привезти эту машину в артель, довезли ее до Марьина оврага и здесь бросили.
- Лошади не берут!
Ну что же? Пошли все члены артели к оврагу, запаслись канатами покрепче и на себе вытянули машину из оврага.

Основной задачей артели явилось все же дальнейшее кооперирование и вот в порядке этой задачи, является в артель некий Блинов из деревни Грибаново с предложением организовать отделение артели в в деревне Грибаново.
Правление артели отнеслось к этой идеи сочувственно. Вопрос поставили на общее собрание и решено было выдать новой Грибановской группе инструмент и снабдить ее сырьем и средствами.
Организатор группы Блинов был назначен заведующим этим отделением. И дело как будто бы пошло на лад. Но при первом же денежном затруднении выяснилась истинная физиономия и организатора и большей части организованных.
Надо заметить, что в настоящем кооперативном деле все члены чувствуют себя действительно участниками и хозяевами дела. В той же артели «Металлист» члены сплошь и рядом ждут своих заработанных денег по месяцам, не выражая при этом никаких претензий к Правлению. Принцип тут один: сначала интересы дела, а потом интересы личные.

Уже через три месяца проявилась физиономия Грибановского отделения: при первой задержке заработка началась склока.
- Это что за работа – денег не платят…
Докричались до того, что решили открыть свою артель. Тогда естественно встал вопрос о ликвидации этого отделения и сдачи отчета заведующим Блиновым.
Отчета Блинов не сдал, а Ревизионная Комиссия обнаружила у него растрату в 6000 рублей артельных денег. Составили протокол и на этом дело покончили – на судебные пошлины не хватало. В артельной кассе денег в это время не было.
Конечно, никакой артели в Грибанове не учредили; нашлась часть сознательных, которая перешла на работу в артель. Этот случай является интересным в том отношении, что он наглядно показывает, как трудно добиться действительной кооперативности в артели.
Лебедев Владимир Васильевич, альбом «Русский плакат 1917-1922»



В истории артели «Металлист», есть памятная дата, это 6декабря 1921 года, когда сгорели дотла все мастерские в лесу.
От чего сгорели мастерские? На этот вопрос нет определенного ответа. Но предшествовала пожару одна история, о которой нельзя умолчать, когда описываешь десятилетнюю жизнь артели.
Надо сказать, что одним из самых слабых мест всех наших промысловых артелей (деревенских, особенно) является отсутствие той трудовой дисциплины, которая необходима в каждом коллективном деле. Наладить строгую трудовую дисциплину в деревенских артелях особенно трудно еще потому, что артельщиков нередко отрывают от артельного дела домашние и сельскохозяйственные работы.
В артели «Металлист» трудовая дисциплина крепко держалась в основном ядре, в той группе, которая создала артель. По мере роста артели, эту дисциплину стало все труднее удерживать, и вот наступил момент, когда общее собрание, по докладу Правления, постановило исключить 15 членов из состава артели за несоблюдение требуемой трудовой дисциплины.
Вскоре после этого события в недрах артели – сгорели мастерские. Имело ли то связь одно с другим – неизвестно. Но артельная молва приписывает поджог чувству мести.

Пожар пожрал решительно все имущество артели. Сгорели все заготовленные изделия, которыми полон был чердак мастерской. И хотя металл не горит, но от металлических изделий, станков и оборудования, после пожара остался один металлический хлам.
Уцелела только маленькая сторожка, в которой жил сторож, так «хорошо охранявший» вверенные ему мастерские".
В артели был в это время около 70 человек, для которых предстоял жестокий экзамен на действительную привязанность к своему делу. Артель не только лишилась всего своего имущества, заработанного годами, но перед ней очутился еще долг в 5000 рублей золотом Банку.

В эту критическую минуту выделилось старое кооперативное ядро учредителей артели 14 человек – остальные дрогнули и разошлись.
Вот имена этих героев труда, которые на пожарище стали строить свое артельное дело: А.Г. Широков, Н.А. Еремин, В.М. Еремин, М.А. Руненков, А.Е. Руненков, П. Д. Шубин, М.И. Широков, Г.С. Пашкин, В.А. Широков, И.П. Шубин, М.С. Медников, Е.И. Шубин, И.Н. Щербаков, И.А. Широков.
Принялись за работу тут же. Не сходя с места, начали разбирать горелое железо, отбирать не совсем испорченный инструмент…
Поступили просто, по рабочему: теми же мозолистыми руками, которые дело это создали в 1918 году – стали восстанавливать его после катастрофы – немедленно.

Рассказывает об этом тяжелом времени А.Г. Широков:
- Кое-как составили уцелевшие части станков, хотели на них наладить работу. Да не удалось. Пришлось больше работать на руках.
Вся мастерская сгрудилась в уцелевшей сторожке. Работали без срока – сколько влезет.
Малярный цех 23



- Выручили нас люди…
Дело в том, что в это время артель состояла членом «Артельбанка», учреждения ведавшего кредитом возникавших тогда артелей Промысловой Кооперации.
Об этом эпизоде в жизни артели «Металлист» вот что рассказывает один из деятелей Артельбанка – А.Ф. Халтурин:
- Правление Артельбанка, получив извещение о пожаре в артели «Металлист», срочно командировало меня на место, для точного выяснения всего происшедшего и установления размеров понесенного убытка.
Приехав в артель, я вместо красивого здания нового завода, увидел лишь обгорелые машины, изделия, испорченные огнем, груду пепла, да одиноко стоящий каменный красильный шкаф.
Жутко было видеть эту картину грандиозного разрушения и почти невозможно надеяться на возможность возрождения артели.
Но, помня решительный наказ Правления Артельбанка, - не дать рассыпаться артели, пришлось тотчас создать общее собрание, чтобы подробнее выяснить происшедшее и передать артельщикам поручение Правления Артельбанка о возможной помощи и содействии в постигшем их несчастии. Было видно, что артель очутилась в гораздо худшем положении, чем была она в 1918 году при своем возникновении. Сейчас был убыток в миллиард слишком рублей (в дензнаках до девальвации).

Тихо, без слов шли на собрание. Каждый думал тяжелую думу: пропало все! Не бывать должно быть артели!
Но вот и общее собрание. Начало его было похоже на похороны. Видно было, что каждый, если что и делает, так делает, так делает машинально. Надо бы действовать решительно.
На собрании я указал на возможную помощь, как со стороны Союза артели, так и сотрудников Союза.

Поднялись головы артельщиков. Увереннее стали голоса. В результате - огонь веры в артельное дело не угас, не опустились руки, - решительно и единогласно было вынесено постановление «не бросать артельной организации, продолжать дело, создавать вновь то, что погибло в огне».
И так, артель была спасена. Состоявшееся вскоре Собрание Уполномоченных Артельбанка утвердило все принятые Правлением мероприятия в помощь пострадавшей артели
.

Помимо Артельбанка оказали помощь и артели. Так, машинами и инструментами пришли на помощь следующие артели: артель «Механической обработки металлов» дала маховые ножницы, «1-я артель ортопедо-механиков» - ручной пресс, «Санитарная Техника» - сверлильный станок, «Металлоработник» - ножной токарный станок. Остальные металлические артели, члены «Артельбанка», помогли в денежной форме.
Конечно, эта помощь была не столько реальная, сколько душевная. Она значительно подняла дух погорельцев.
Рабочие Дунинского завода в 1928 году



К 1922 году опять наладили работу на том же месте в лесу. Интересен результат: когда все было налажено – в артели опять набралось до 60 человек.

Надо отметить, что артель, в полосу своего несчастья, встретила общее сочувствие со стороны всех тех лиц и учреждений, которые с ней имели дело.
Воспоминание одного из основателей артели Н.А. Еремина:
- Работала у нас артель плотников при восстановлении мастерских. Дело было к пасхальным праздникам, работу кончили, надо было им давать расчет. А денег в артели нехватка. Поехал в Звенигородский Исполком просить ссуду. Разрешили нам ссуду на 3 месяца в 5 миллиардов рублей.
Пришел деньги получать, мне говорят: выдадим по золотому исчислению, подписывайте обязательство. Курс тогда так стремительно шел вперед, что реже 3 месяца надо было платить не менее 15 миллиардов рублей.
Что делать? Через 3 месяца таких денег мы отдать не можем – это я точно знаю, не выдержим. Не заплатить теперь артели плотников, значит надо кормить их все время, пока не набероем денег. А подписывать обязательство – петлю надеть на шею.
После долгого раздумья, решил – подпишу. Авось вернем.
Деньги получил, с плотниками рассчитался, а потом стали копить деньги для уплаты. Сколько ни копили, а больше 10-ти миллиардов набрать не могли.

Еду в Исполком, отдаю деньги и говорю: товарищи, как хотите, а больше денег у нас нет. Берите 10 миллиардов.
Взяли. Это последнее обстоятельство говорит за то, что люди, знавшие артель, сочли долгом ее поддержать.

Заводской корпус



Основной работой артели является механизированная работа в заводской обстановке. Условия деревенской жизни вынуждают артель допускать форму части работы на дому, как подсобной части к основной работе.

Сильной кооперативной организации «Металлист» приходится работать в неблагоприятной обстановке.
- Одиночки белые пироги едят, а у нас иногда и на черный хлеб не хватает – говорят иногда рядовые члены артели.
Вот в такой психологической обстановке приходится вести борьбу активистам артели. «Белый пирог» - это желудочный аргумент, который нужно было побороть прежде всего в своей кооперативной среде, прежде чем выйти на широкую дорогу кооперирования своего района.

И, если, тем не менее «Металлисту» удается работа по дальнейшему кооперированию населения, то это надо приписывать исключительно крепости актива этой артели.

Район кооперативного воздействия артели «Металлист» за это десятилетние несомненно расширился. Он охватил округу, заключающую до десяти деревень и сел Ивано-Шныревской волости Звенигородского уезда.
Именно этот район исстари числился основным гнездом металлического кустарничества.
Скупщик в этом районе отстал на задний план по естественным условиям – все лучшие кустари-металлисты района хозяйственно связаны с артелью. Не поддаются еще кооперированию лишь сильные одиночки (те, которые едят «белые пироги»), но эти одиночки при внимательном обследовании, могут быть отнесены к хозяйчикам, эксплуатирующим труд бедняков кустарей-одиночек из наиболее бедных, темных и отсталых.
Таких «одиночек» артель сама в свою среду не примет. Внимание ее обращено на бедняцкую часть кустарного населения. И здесь кооперирование идет более или менее успешно, в зависимости от многих причин.
Паяльный цех



Артель «Металлист» типично рабочая организация и потому вы здесь не встретите обычной обстановке Правления. Здесь никто из правленцев не сидит, а потому для них нет не только кабинетов, но даже просто уголка, где бы это Правление могло выполнить свою традиционную обязанность, по бюрократическому шаблону – «заседать».

Если вы человек приезжий и новый, вам очень трудно будет отличить по внешнему виду, члена правления от любого рядового рабочего – та же рабочая рубашка, те же мозолистые, черноватые, от постоянного общения с металлом, руки.
По постановлению общего собрания, Правление освобождено от производства, но, тем не менее, оно постоянно работает в производстве. Так уже складывается здесь жизненная обстановка и никому не приходит в голову ее изменить.

Член Правления М.А. Руненков заведует складами, всей хозяйственной частью артели, он же и казначей. Но когда я увиделся с ним, он сидел в складе, за верстаком и резал стекла для фонарей. В это время к нему приходили десятки лиц, с разными нуждами – он вставал, отпускал товар из склада, совершал разные казначейские операции, записывал, подсчитывал, распоряжался отправкой и приемкой на следующий день. И как только успевал кончить эти свои обязанности, как опять принимался за резку стекол, которые были получены из Главсиликата не по той мерке, которая требовалась для изделия.
Слесарно-механический цех. Член Правления тов. Саватеев (верхний рисунок) заведующий производством включает ток



Но когда вы просмотрите книгу заседаний Правления, вы уведете, что здесь проходит множество всяких вопросов, которые решаются этим же Правлением. Такие заседания производят тогда, когда вся рабочая масса уже уйдет домой отдыхать – тут только начинается, если так можно выразиться, «кабинетная работа» Правления в небольшой конторе при одной из мастерских.

Правлению артели помогает актив предприятия. Актив составляет приблизительно 20% из всей артельной массы. Следовательно, в активе артели насчитывается до 20 человек, преимущественно старых членов артели.
В Правлении артели, с первых дней ее существования, сложился обычай: все серьезные вопросы артельного быта и производства неизменно проводить на расширенных заседаниях Правления совместно с активом. Отсюда в артели возникли так называемые производственные совещания.

Пришлось присутствовать на одном таком производственном совещании с участием актива в праздничный день. Началось оно в час дня, кончилось в 11 часов ночи и шло без перерывов. Никто не ушел до конца. Выслушали доклад Члена Правления заведующего производством тов. Саватеева по всем цехам. Постановили, что одни цех «надо лечить». И тут же прописали этому цеху все нужные «лекарства».

Подошли к вопросу прогулов. Дело в том, что прогулы, в условиях деревенской артели, не следует обязательно понимать как пропуск работы вследствие пьянки. Конечно, бывают и такие случаи, но подавляющий процент прогулов все же падает на летнее «страдное время» - сев, пашню, косьбу лугов и т.д. 3 часа всесторонне обсуждали этот вопрос и постановили: 3 дня прогула без уважительных причин влечет за собой исключение из артели.
Правление



В артели имеется своя Касса Взаимопомощи, капитал которой составляет из 3% отчислений зарплаты членов, капитал накопили до 3800 рублей. Комиссия, ведущая этой кассой Звенигородский уезд Московской губернии внесла предложение: изъять этот капитал из кассы Правления, чтобы иметь возможность самим свободнее им распоряжаться. А то иногда приходится сокращать ссуды, потому, что капитал Кассы находится в обороте производства артели.

Большинство имела такую позицию:
- Как можно брать что-либо из производственного оборота? Все должны подчиняться интересам производства.
Может быть, такое решение с формальной и юридической точки зрения было совсем неправильно. И вероятно, члены совещания это и знали, но влюбленные в свое производство, они все, же не могли принять иного решения.

Артель начала с паевого капитала в 1400 рублей, а теперь платит в год 2400 рублей страховой премии за страховку своих машин, инвентаря и имущества.

С 1927 года в одном из корпусов перешли уже на электрификацию производства – электрической энергией ее снабжает теперь Звенигородская электростанция.
В связи с этим в артельном производстве применяется целый ряд сложных станков, которые естественно требуют специальных и технических знаний. И все же в этой артели никогда не было ни инженеров, ни даже простых техников. Среди членов артели нет людей даже со средним техническим образованием.

История десятилетий работы артели «Металлист» интересна для всей нашей Советской общественности, как пример того, как рабочие и крестьяне сами построили крепкую артель заводского типа, без единого специалиста из ученых в своей среде.
Из этого факта, конечно, не следует делать вывода, что ученые специалисты вообще нам совершенно не нужны в строительстве Промкооперации, особенно в стадии фабрично-заводского производства.
Но факт, однако, налицо. И с ним нужно считаться как с таковым. Факт – это упрямая вещь, которая не уступает своей позиции без боя.
Разве можно поставить серьезное производство без технических сил? Конечно, нет. Это азбука всякого производства.
- Но все-таки поставили! – говорят рабочие артели.

Получается какая-то загадка. Разгадку здесь надо искать в том, что здесь никто сил своих не жалеет.
Но все, же артель подошла к той уже грани производства, когда без научной техники не обойтись. И это сознание уже имеется среди актива.
Штамповочный цех



Ассортимент изделий артели чрезвычайно велик. Вот краткий перечень, разбитый по категориям:
1. Предметы железнодорожного оборудования: фонари сигнальные, паровозные. Буферные, воинские, стрелочные, семафорные, вагонные. Боковые, дрезиновые и дисковые. Сигнальные рожки, петарды и т.д.
2. Предметы оборудования текстильных фабрик: ватерные барабаны, крутильные и прядильные, шпрынки, каточки, масленки всех видов и форм, от 200 грамм до 7 кило.
3. Предметы санитарии и гигиены: термостаты, медицинские сушильные шкафы, аспирометры, формалиновые аппараты, стерилизаторы, кипятильники, шкафы, лотки для взвешивании младенцев и т.д.
4. Предметы крестьянского обихода: лампы, лиры к лампам, ведра, тазы, бадьи, меры сыпучих и жидких тел.
5. Предметы хозяйственные: всякая металлическая посуда, кофейники, кастрюли, баки. Наконец целый ряд предметов военного инвентаря, шахтерские фонари, инкубаторы для выводки цыплят, всевозможный металлический инвентарь для летчиков – и аэропланов-аптечки, бидоны и т.д. Наконец уличные домовые фонари для городов, на которые артель имеет патент.

Коротко говоря, артель за 10 лет работы накопила ассортимент в 500 с лишним наименований – это указывает, несомненно на высокую квалификацию рабочих артели. И одновременно с этим артель ни разу не пользовалась услугами технического руководителя.
Всякий москвич, конечно, знает домовые электрические фонари, которые введены МКХ, как обязательные для всех домов Москвы. Это фонари системы Шикульского, на которые взят был патент. Правление артели заарендовано – этот патент у изобретателя и теперь артель является как бы монополистом по части производства этих патентованных фонарей.
Фонари получили широкое распространение по городам всего нашего Союза Республик. В настоящее время артель уже наладила это производство и в случае надобности может развернуть его по выпуску – в количестве до 500 фонарей в рабочий день. Один этот факт, что деревенская металлическая артель берется обслужить нужды всех городов СССР в части снабжения домовыми фонарями, уже указывает на силу этого производства и на организованность заводской работы артели.
Изделия артели «Металлист»



«14 рабочих-металлистов из 5 сел – Ивановки, Дунино, Саликово, Грязи и Козино положили начало этой артели. Часть населения относилась к первым шагам артельщиков недоброжелательно и с ехидством, но нашлись и люди, которые все, же предоставили им помещение и оборудование. Началось артельная работа. И это послужило к открытию сознательности среди окрестного населения», – такой отзыв о работе артели «Металлист» со стороны инспекции Кооперативного Отдела Московского Совета Народного Хозяйства.

В настоящее время артель «Металлист» насчитывает до 120 членов, большая часть которых работает на Дунинском заводе, часть в отделении артели Грязь. И лишь небольшая часть в 5 человек работает на дому из-за дальнего расстояния.

Популярность артели за 10 лет стала столько прочной в округе, что ей не приходится агитировать по части кооперирования окрестного населения, наоборот, ей приходится отбиваться от массового наплыва желающих войти в артель.
В Правление поступило до 400 заявлений от местных крестьян с просьбой принять их- в артель, лишь очень немногие из этих заявлений пока удовлетворяются. Громадное большинство их лежит без движения. Почему? Доводы есть. Вот что говорят члены Правления:
- Мы еще не совсем окрепли, чтобы сильно расширяться.
- Мало высококвалифицированных рабочих среди желающих вступить в артель.
- Для новых членов надо строить новые мастерские – откуда взять средства?

С некоторыми доводами можно согласиться. Но все, же надо сказать, что в перспективном плане артели придется сделать упор на расширение в связи с углублением дела – это хорошо сознает и сам актив. Но, во всяком случае, факт на лицо. У ворот артельного завода стоит длинная очередь и терпеливо ждет, когда ее впустят и поставят на кооперативную работу.

Артель по возрасту молодая. Здесь «стариками» зовут тех, кому 40 лет. Выше этого возраста в артели, кажется вообще нет членов.

Работают кружки: кооперативный, физкультурный, чертежный, общеобразовательный, военный, политграмоты, драмкружок, музыкальный, библиотечный.
Устраиваются лекции, беседы изредка, а чаще киносеансы и спектакли, которые собирают все окрестное население.

Артель «Металлист» несомненно является одной из деятельных ячеек по строительству социализма в нашей Союзе. Дайте нам тысячи таких же ячеек на громадном пространстве нашего Союза Республик и мы построим социализм на поле своего сектора Кооперации.»
Грязевское отделение завода в 1928 году

Нелунатик-увы
Сообщения: 6569
Зарегистрирован: 08 мар 2012, 10:53
Откуда: Из Ленинграда

Re: Артель "Металлист", брошюра 1928 года

Сообщение Нелунатик-увы » 22 сен 2016, 18:06

Из статьи Константина Лошкарева о заводе "Металлист"

"Недалеко от города Звенигорода, вниз по течению реки Москвы, на её правом берегу, в районе санатория Поречья, находится небольшая деревня Дунино. Эта деревня известна прежде всего тем, что в ней с 1946 года, в одном домов, была дача русского и советского писателя М.М. Пришвина...

Деревня известна еще одной достопримечательностью. До середины смутных 90-х годов 20 века в Дунино, работал небольшой завод, (ранее артель) «Металлист». На этом предприятии выпускали различные предметы из листового металла — почтовые ящики, совки и лопаты, поливочные лейки, ведра для мусора и т.п. предметы домашней утвари. В начале 90-х годов завод «Металлист» был объединён с промышленным предприятием в селе Захарово, которое выпускало различное оборудование для птицефабрик и в первую очередь — для двух птицефабрик Одинцовского района — Петелинской и Голицынской. Таким образом завод «Металлист» был перепрофилирован на производство клеток для кур. Через несколько лет Захаровский завод был закрыт. Вместе с ним прекратил свое существование и завод «Металлист» в Дунино".

Источник: https://zvenigorod-gorod.net/propavshij ... /#comments

Ответить

Вернуться в «Производители подстаканников»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 11 гостей