Re: Портсигарное чтиво
Добавлено: 27 ноя 2018, 03:28
Георг Фингер, воспоминание:
"...Мама стала искать место, куда бы меня пристроить на временную работу. Мне тогда было 14 лет, роста я был небольшого и довольно худой. ...Я стал учеником в ювелирной мастерской в Столешниковом переулке. Здесь я познакомился с очень интересными стариками. Один раньше работал у Фаберже, другой, по фамилии Туркин, говорил, что был гравером двора Его Императорского Величества. Были также мастер по изготовлению портсигаров и корпусов для часов и профессиональный ювелир, делающий украшения. Сначала я был учеником Туркина. Но, к сожалению, он вскоре заболел и умер, и меня перевели к ювелиру. Я постепенно осваивался с профессией, выполнял простые работы, стал полноправным членом коллектива с рабочей продуктовой карточкой.
И вот, однажды, в мастерскую вошел пожилой адмирал и обратился с просьбой припаять к серебряному портсигару немецкий орден, который его моряки взяли в качестве трофея. Ему ответили, что такой заказ принять не могут. Тогда адмирал, увидев меня, предложил заведующему дать эту работу мне – мальчику, если тот так боится ответственности. Я согласился. Припаивать орден к портсигару было нельзя – остались бы следы пайки. Тогда я прикрепил этот орден на штифтах, просверлив в крышке портсигара отверстия, зачеканил штифты и заполировал. Получилось очень хорошо, как будто орден тут всегда и был.
За портсигаром приехали двое военных на черной Эмке, расплатились и сказали, что мальчик поедет с ними. Я тогда пожалел, что взялся за эту работу, которая может мне, с моим немецким происхождением принести неприятности. Из Столешникова переулка машина повернула налево в сторону Охотного ряда, и я подумал, если ещё раз налево, значит, везут на Лубянку. Но машина у Дома Союзов повернула направо и остановилась у входа в гостиницу «Москва». Мне велели подождать в вестибюле. Вскоре ко мне вышел моряк, протянул сумку и сказал, что это от адмирала. Я спросил, что в сумке и как зовут адмирала, на что тот ответил, что там рыбий жир, а вице-адмирал Немитц передает мне его за хорошую работу. Это было в феврале 1943 года. В сумке оказались две трехлитровые бутылки с рыбьим жиром. Я пошел пешком домой, оставил там одну бутылку, а другую принес в мастерскую. Мама на этом жире готовила еду, так что адмирал нас очень выручил в голодное время.
Прошло много лет и уже здесь, в Германии, с помощью интернета я подробно узнал о вице-адмирале Немитце. Оказалось, что он достойный и заслуженный человек, всегда отличавшийся гуманностью и хорошим отношением к подчиненным. Так, в 1905 году он отказался расстреливать революционных матросов с учебного судна «Прут», поднявших восстание вслед за броненосцем «Потёмкин». К счастью, он не попал под репрессии 1937-38 годов, прошёл всю войну, а после войны занимался преподавательской деятельностью в Военно-морских высших учебных заведениях. ".
"...Мама стала искать место, куда бы меня пристроить на временную работу. Мне тогда было 14 лет, роста я был небольшого и довольно худой. ...Я стал учеником в ювелирной мастерской в Столешниковом переулке. Здесь я познакомился с очень интересными стариками. Один раньше работал у Фаберже, другой, по фамилии Туркин, говорил, что был гравером двора Его Императорского Величества. Были также мастер по изготовлению портсигаров и корпусов для часов и профессиональный ювелир, делающий украшения. Сначала я был учеником Туркина. Но, к сожалению, он вскоре заболел и умер, и меня перевели к ювелиру. Я постепенно осваивался с профессией, выполнял простые работы, стал полноправным членом коллектива с рабочей продуктовой карточкой.
И вот, однажды, в мастерскую вошел пожилой адмирал и обратился с просьбой припаять к серебряному портсигару немецкий орден, который его моряки взяли в качестве трофея. Ему ответили, что такой заказ принять не могут. Тогда адмирал, увидев меня, предложил заведующему дать эту работу мне – мальчику, если тот так боится ответственности. Я согласился. Припаивать орден к портсигару было нельзя – остались бы следы пайки. Тогда я прикрепил этот орден на штифтах, просверлив в крышке портсигара отверстия, зачеканил штифты и заполировал. Получилось очень хорошо, как будто орден тут всегда и был.
За портсигаром приехали двое военных на черной Эмке, расплатились и сказали, что мальчик поедет с ними. Я тогда пожалел, что взялся за эту работу, которая может мне, с моим немецким происхождением принести неприятности. Из Столешникова переулка машина повернула налево в сторону Охотного ряда, и я подумал, если ещё раз налево, значит, везут на Лубянку. Но машина у Дома Союзов повернула направо и остановилась у входа в гостиницу «Москва». Мне велели подождать в вестибюле. Вскоре ко мне вышел моряк, протянул сумку и сказал, что это от адмирала. Я спросил, что в сумке и как зовут адмирала, на что тот ответил, что там рыбий жир, а вице-адмирал Немитц передает мне его за хорошую работу. Это было в феврале 1943 года. В сумке оказались две трехлитровые бутылки с рыбьим жиром. Я пошел пешком домой, оставил там одну бутылку, а другую принес в мастерскую. Мама на этом жире готовила еду, так что адмирал нас очень выручил в голодное время.
Прошло много лет и уже здесь, в Германии, с помощью интернета я подробно узнал о вице-адмирале Немитце. Оказалось, что он достойный и заслуженный человек, всегда отличавшийся гуманностью и хорошим отношением к подчиненным. Так, в 1905 году он отказался расстреливать революционных матросов с учебного судна «Прут», поднявших восстание вслед за броненосцем «Потёмкин». К счастью, он не попал под репрессии 1937-38 годов, прошёл всю войну, а после войны занимался преподавательской деятельностью в Военно-морских высших учебных заведениях. ".