Страница 1 из 1

Крейсер "Олегъ", морской поход в Русско-японской войне

Добавлено: 15 сен 2013, 19:21
Нелунатик-увы
Портсигар с накладкой крейсер «Олегъ», клеймо «АОАМЗ» - Акционерное общество Аффинерный и металлопрокатный завод
Надпись-гравировка:
«Въ память
о службе старшему
врачу В.П. Аннину
отъ офицеровъ крейсера
1904-1906 г.
»









1904 год, Русско-японская война.
Осенью из Балтийского моря на выручку Порт-Артуру вышла 2-ая Тихоокеанская эскадра, в состав которой находился только что построенный бронепалубный крейсер «Олег». На корабле старшим судовым врачом служил Аннин Всеволод Павлович.
Офицеры и строители крейсера «Олег» на палубе, во втором ряду слева от священника, - врач Аннин, 1904 год



Аннину Всеволоду Павловичу тогда было 32 года. К этому времени он закончил Военно-медицинскую академию; школу водолазов, где потом читал лекции; сконструировал совместно с инженером-механиком Пио-Ульским прибор кардиофон для выслушивания сердца водолазов на глубинах; служил в глазной клинике Военно-медицинской академии; защитил диссертацию.



Всеволодом Павловичем не написаны мемуары об этом походе. Но есть книга Владимира Семеновича Кравченко «Через три океана. Воспоминания врача о морском походе в Русско-японскую войну 1904-1905 годов». Автор служил судовым врачом на крейсере «Изумруд», а затем на крейсере «Аврора», которые также входили во 2-ую Тихоокеанскую эскадру. Владимир Семенович вел дневник, на основе которого и была опубликована книга. Отрывки из нее помогут восстановить события тех далеких дней.
"3 ноября
Сегодня день нашего расставания с родиной…
Кругом свинцовое небо; море ревет... Стройный "Олег" уже прошел ворота. Вот из его левого борта сверкнул огонь, вырвалось, развернулось облачко дыма - начался прощальный салют. Бум! Бум! Раздается равномерно то с правого, то с левого борта "Олега…"
"
Крейсер «Олег» перед уходом на Дальний восток, 1904 год, фото из коллекции Юрия Чернова (но на фото не день отплытия – с правой стороны крейсера виднеются ряды одежды служивых для просушки)



"28 февраля
О политике говорить не принято - ну ее! Посылают умирать - и шабаш! Отлично! Только скорее бы, а назад возвращаться – позор… Не думают ли в России, что обогнуть Африку - веселый пикник?
"
Открытое письмо 1914 года «Крейсер во время шторма»



"27 марта
Вечером с броненосца "Суворов" телеграмма: "Крейсерам "Олегу" и "Авроре" из крейсерского отряда перейти в броненосный и во время боя быть в хвосте броненосной кильватерной колонны".
…у нас ликование! Мы - "броненосцы"! Будем сражаться вместе с броненосцами. Погибнем в настоящем линейном бою, а не при транспортах…
"
Вторая Тихоокеанская эскадра



"13 мая (накануне Цусимы)
Не в ожидании ли этого момента мы восемь с половиной месяцев трепались, выворачивались чуть не по всем океанам земного шара, голодали, холодали, поджаривались под экватором, болели и тысячи других невзгод сносили безропотно. Ведь момент этот - момент расплаты за многое: за Артур, за наши дорогие погибшие суда, за наши постоянные неудачи в Манчжурии - за все…
"
Эскадра адмирала Рожественского в пути (снято с броненосца Князь Суворов)



"14 мая
Утром меня разбудил вестовой:
- Ваше Высокоблагородие, а, Ваше Высокоблагородие! Вставайте, японские крейсера видать!
…Сплошная стена высоких столбов воды, черного дыма, огня совершенно заслонила от нас эти броненосцы. От падений и разрывов снарядов, казалось, вскипело море…
"
Документальный кадр из фильма Цусима. Морское сражение русско-японской войны



"14 мая
Лихо, отважно вел себя наш головной корабль "Олег": он не прятался за броненосцы, не избегал стрельбы, а сам первым торопился начать ее… "Олег", прижимаемый 9-10 японскими крейсерами, теснимый собственными транспортами, вертелся, как волчок, и ежеминутно менял ход с полного на стоп и наоборот. Нельзя было ни на секунду отвести глаз от "Олега", и отдавать приказания приходилось не реже двух-трех раз в минуту: "Полный ход! Самый полный! 130 оборотов! 100 оборотов! Право руля! Лево руля! Стоп машина! Задний ход!"…"

Крейсер «Олег» в Цусимском бою, рисунок Александра Заикина



"14 мая
"Ослябя", поражаемый все новыми и новыми снарядами, стал агонизировать…
корабль пошел ко дну. Люди барахтались в водовороте, судорожно хватались за выбрасываемые предметы. А сверху все продолжали и продолжали сыпаться дождем японские снаряды. Занятые своим боем, бессильные помочь гибнущим 900 товарищам, мы видели все это и... не сошли с ума! Что творилось в душе у каждого в эти мгновения, никто не передаст словами! А наружно - никто не дрогнул, никто не выдал себя и не оставил своего дела…"
Кадр из художественного фильма «Битва в Японском море», производство Япония, 1969 год




"После гибели четырех лучших наших броненосцев все поняли ясно и твердо, что бой проигран в полном смысле этого слова, и что надеяться нам более не на что. Оставшиеся корабли - худшие и самые слабые. Японская эскадра цела.
Команда очень измучилась за день, вымокла, продрогла до костей, но что стоили физические страдания в сравнении с нравственными при виде этой гибели одного судна за другим, этой картины полного разгрома!
…На "Олеге" было убитых 11, раненых 40; из них двое смертельно, восемь тяжело (два офицера легко ранено). …Мы узнали о крупных повреждениях корпуса "Олега", который являлся небезопасным для плавания: большинство пробоин находилось у самой воды, у ватерлинии
".
Палуба броненосца «Орел» на другой день после боя в Койском проливе. «Мы были сами испуганы», - сказал один японский офицер увидевший «Орла» после боя, - «на корабль невозможно было войти. Все было избито, изломано, изогнуто, исковеркано. Уцелели, по крайне мере, стояли только трубы, но и они обращены спереди в решето. Нет более четырех сантиметров целой палубы».



"27 мая
Я увиделся, наконец, со своими товарищами: докторами В. П. Анниным, А. И. Викторовым и О. О. Деном. Все они поработали на славу во время боя. …Доктор Аннин, в начале боя забравшийся, было, в специально устроенный на "Олеге" боевой перевязочный пункт, но помещенный глубоко внизу, точно в колодце, едва не был затоплен там со своим материалом и должен был перебраться в один из казематов верхней палубы.
На долю врачей, как водится, после боя выпало еще больше дела…
Наконец-то, после долгого, томительного ожидания пришли вести с далекой Родины, увы, нерадостные. Три несчастных, измученных, израненных крейсера забрызгивались грязью. …выслушивая ряд боевых выводов, поучений и морали от лиц, не нюхавших пороху…
Вынужденное отступление после упорного боя, удачный прорыв через неприятеля, превосходившего во много раз численностью, не есть позорное трусливое бегство. Эти скромные незаметные герои, без единого ропота отдававшие свою жизнь, умиравшие без громких фраз в бою и от ран в Маниле, не заслужили того, чтобы их чернили в глазах Родины
".

Это слова участника событий. А вот что преподают в наших школах: «Цусима стала позорной страницей русской военной истории» (учебник Истории России, 9-ый класс, автор Данилов А.А.). Горько, незаслуженно.
Команда Офицеры с командиром, капитаном 1-ого ранга Добровольским и команда крейсера 1-ого ранга Олег



За участие в Цусимском сражении врач Аннин был награжден орденом Станислава II степени с мечами.
А ведь он не был боевым офицером, просто судовым врачом.



В память о службе на крейсере в составе 2-ой Тихоокеанской эскадры Всеволоду Петровичу Аннину и подарили вот этот портсигар. С золотой надписью - «ОЛЕГЪ»




Используемая информация:
1. Книга Владимира Семеновича Кравченко «Через три океана. Воспоминания врача о морском походе в Русско-японскую войну 1904-1905 годов»
2. Журнал «Морская коллекция 1-2006 год, приложение к журналу «Моделист-конструктор»
3. Газета «Итоги недели», публикация «Стрелецкие Васильевы. Всеволод – сын Елизаветы», автор - Александра Галинская