Е.И. Шиллинг «
Кубачи», Пятигорск,
1937 год:
"...
Артель «
Кубачинский художник» зародилась в
1923-
1924 годах. Первые шаги ее были трудные. Не хватало опыта и средств, отсутствовало сырье, не налаживались заказы. Много раз дело вовсе распадалось. Однако настойчивость мастеров одержало победу.
Об этом периоде из жизни артели интересно рассказывает
мастер Хартумов, как передает его повествование в своем очерке
Р.Фатуев (Р. Фатуев «Кубачи» (в сборнике «Дагестан», составленной бригадой советских писателей. Гос. Литиздат, Москва, 1936 год):
«
Обсуждали: артель будет у нас или нет. Многие говорили: не нужна наша работа, и в книжках об этом даже пишут разные профессора. – Что другое мы можем делать? - спросил я тогда. – Что? И какие кубачинцы мы будем тогда?
Артель… Что Артель! Один человек в ней, и тому работы нет…
Это верно: в артели у нас тогда оставалось всего один человек. А без артели сырье совсем не получим.
- Не верят нам или не знают как мы работаем? – спрашивает меня тогда Гаджи Гусейн.
- Почему сырья не дают?
- Отвечаю, что не знаю.
И предлагает тогда Гаджи: Давайте все соберем, что есть у каждого… Отдадим все артели. Поможем сами себе. Расплавим все, потом будем делать что нужно. Привезем тогда и покажем.
Верно сказал, Гаджи, так и нужно делать. Только я еще выступил и сказал:
- Не нужно вести это в Махач-Калу, - прямо в Ростов.
Весь джамаат одобрил это. Тридцать восемь человек принесли свое серебро, старые замки от поясов, Абдула бросил бляху в груду серебряно хлама – кольца, серьги, лом разный. Все это переправили и приступили к работе. По моему расчету выходило: надо месяц работать. Но этого мало оказалось, - проработали полтора. По-многому работали: каждый хотел сделать лучшее, что он может. Портсигары делали, пудреницы, брошки с самым тонким и сложным орнаментом. Зарплату никто ни откуда не получал. Как жили не знаю. Но чувствовали себя хорошо – опять художниками стали. Один хотел сделать лучше другого. Много сделали вещей, настоящих. И снова я поехал с ними. Пришел в Крайкустпромсоюз, рассказал, вынул вещи, разложил по столу. Все учреждение сбежалось… решили послать меня и Замчука в Москву, заключить договор с Мосторгом. А кустпрому составить нужную бумажку и послать в Дагкустпромсоюз.
В Москве все вещи отправили в экспортную комиссию; та посмотрела и решила, что все они пойдут за границу. Нам заказали 1000 портсигаров и 1000 трубок и выдали сырья».
Рисунки из альбома Саида Магомедова. «Мастер проявил недюжие способности по рисованию. Никогда до этого не рисуя на бумаге, он быстро освоился с этим делом…» (из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
После этого положение артели на некоторое время укрепилось. Тем не менее вскоре из-за неумелого руководства мастерам пришлось снова переживать неприятные времена. Перестали поступать заказы. Многие члены артели остались без дела.
На помощь кубачинцам своевременно пришли руководящие органы Дагестанской АССР. Были созданы соответствующие условия, и артель снова стала нормально работать…
В
1925 году Кубачи посетила приехавшая из Москвы
научная экспедиция в составе Н. Яковлева, Н. Бакланова и автора этих строк. Работы экспедиции были поддержаны местными организациями, которые уже занялись и изучением культуры Кубачей, и оказанием мастерам помощи…
В Дагестанском государственном музее сосредоточивались кубачинские экспонаты и образцы орнамента…
В задачи экспедиции 1925 года входило, кроме
сбора коллекций,
изучение кубачинских художественных производств,
укрепление артели и
инструктирование в деле создания новых изделий (с сохранением подлинности народного орнамента).
Мне припоминаются неоднократные собрания артели в долгие зимние вечера при свете керосиновых ламп. Здесь горячо обсуждались наши предложения. Мастера приносили наброски и эскизы будущих работ, уточняли детали, вносили в дело творческую инициативу. Они создали прекрасные вещи, которые были доставлены в Москву и попали на
выставку в Париж.
Дела артели из года в год расширялись. Мастера овладевали новыми темами, развивались, двигались вперед. Кубачи стали готовить заказы не только для
внутреннего рынка, но и на
экспорт.
Мархарай - накыш. Мотив для обложки. Рисунок из альбома кубачинского мастера Саида Магомедова (скан из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
… Особого типа орнаментом можно считать монограмму или надпись из декоративно трактованных знаков арабской письменности… После Великой Октябрьской Революции характер надписей изменился… Кубачинцы научились делать
надписи на русском языке… Так умерший несколько лет тому назад талантливый гравировщик Магомед Алиджанов дал очень интересную композицию: в рамку, окаймленную поясным орнаментом лум, он вписал крупную тамгу, внутреннее поле тамги занято пышной, увенчанной изображением серпа и молота арабской монограммой в вычурной вязи «Советская республика».
Декоративные надписи – орнаменты, выполняемые на вещах современными мастерами, часто содержат лозунги, строки мемориального характера, имена заказчика или исполнителя…
Мастер Куртаев в 1935 году дал рисунок крупной пятиконечной звезды. Ее расходящиеся лучу трактованы в рисунке легкими полосками соприкасающихся розеток пархикуан, узенькими поясами лум и простейшими вариантами тута. Рисунок прост и по-кубачински оригинален.
Значительной новизной для Кубачей является смелое введение в композицию
изображений животных,
человеческих фигур,
лиц,
ландшафтов,
зданий. Мне удалось приобрести в Кубачах серебряный портсигар с двумя довольно искусно сделанными сценами: на одной изображена борьба со львом, на другом – рыцарский поединок.
Серебряный портсигар кубачинской работы (рисунок из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
Я видел эстампажи (бумажные оттиски) с вещей, на которых в орнаментальном обрамлении были хорошо скомпонованы
фигуры рабочих,
крестьян,
красноармейцев,
индустриальные ландшафты,
изображения школьников за учебой,
мавзолей Ленина,
самолеты и многое другое. Изделия с новой тематикой находят очень скорый сбыт…
Точно так же самостоятельными изображениями являются гравируемые теперь на серебряных портсигарах
общие виды Кубачей, очень хорошо передающие характерный облик аула в художественном упрощенном претворении…
Заказы поступают главным образом от
ювелирных объединений Мосторга (при Дагпромсоюзе в г. Махач-Кале) и от
Промснабсбыта. Так эта последняя организация в марте 1936 года заказала артели Кубачи целую партию
латунных изделий (по 1 тыс. штук портсигаров, подстаканников и спичечниц, по 10 тыс. штук вилок и ложек столовых и чайных, по 4 тыс. штук вставок для карандашей, перьев и т.п.) всего на 165 тыс. рублей.
Изделия кубачинских мастеров гравировки.
Сверху – медный оксидированный портсигар (пример удачного использования для художественной работы дешевого материала). Снизу – серебряный портсигар; на правой створке – мархарай, на левой тута (рисунки из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
Все это – сравнительно дешевые и малохудожественные изделия массового производства (к массовым изделиям как раз следует предъявлять особенно внимательное требование в отношении хорошего стиля). «У нас не было хороших заказов, - говорят мастера, - вот мы и взялись за латунь». В результате и опытные, и неопытные, и простые монтировщики, и владеющие резцом художники, и мастера гравировки, и мастера надсечки, как я сам наблюдал, занялись лихорадочным производством сотен аляповатых одинаковых подстаканников, которыми были наводнены артельные мастерские. Рассматривая на них жиденький бесцветный рисунок, типа москов-накыш, я не хотел верить, что это сделано в Кубачах. А между тем, это было как раз то, что удовлетворяло Промснабсбыт.
Мне вспомнилась в Кубачах и стала особенно понятной заключительная фраза из письма артели, направленного в Москву: «Просим помочь нам, чем можете. Не забывайте художников наших кубачинцев, т.е. работы художественной, которая отпадает совсем».
Стаканчик – гладкая чернь (рисунок из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
К счастью за последнее время положение несколько изменилось к лучшему. Артель получила более интересные и более крупные заказы на художественные изделия из ценных металлов (пояса, газыри, оружие)… Кубачинские мастера должны быть обеспечены твердо и систематически такими заданиями, которые соответствуют их квалификации и специализации.
Вопрос о сырье и оборудовании… В снабжении сырьем нет налаженности и часты случаи, когда механизм артели вдруг останавливается из-за отсутствия тех или иных нужных для производства веществ.
Правда, организации, заказывающие что-либо Кубачам, при крупных заказах обычно снабжают артель основным материалом. Но во-первых, получив от заказчика главный материал, артель не получает (и может в данный момент не иметь) веществ подсобных, без которых работа останавливается; во-вторых, не все заказы бывают обеспечены даже и основным материалом; в-третьих за неимением некоторого количества свободного серебра или кости в распоряжении артели, мастера лишаются возможности проявить творческую инициативу и готовить задуманные или отдельные оригинальные вещи.
Что касается оборудования и инструментария, то артель, конечно, имеет, и то и другое. Однако имеющийся инвентарь очень недостаточен (ножной токарный станок, ручная вальцевая машина, изношенный набор инструментов, частично самодельных).
Недостаток оборудования очень тяжело сказывается на развитии кубачинских производств и на работе артели. Необходимо иметь: двигатель для процессов никелировки, золочения, серебрения; станки шлифовальные и вальцовочные; прессы для штамповки; сверлильный станок, токарный станок, станок для выбивания мата, различный мелкий инструментарий и др… Вопрос об оборудовании должен быть разрешен специальной технической экспертизой.
Отсутствует в Кубачах ответственный и планомерный инструктаж как художественный, так и производственный… Кубачинцы должны познакомиться со всеми последними техническими достижениями тех отраслей метеллообработки, которыми они занимаются… Художники должны помочь Кубачам в разработке новых форм изделий, в разрешении тематических задач, в вопросах орнамента и графики.
Серебряные изделия кубачинских мастеров гравировки. Орнамент – мархарай (рисунок из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)
В
1936 году в артели зародилась
мысль создать местный музей, который послужил бы для кубачинцев художественной лабораторией и базой для изучения работ лучших современных и старых мастеров.
В
1936 году план выпуска продукции оказался с избытком перевыполнен. Наряду с заказами малоценными с точки зрения творческой, Кубачи получили такие важные и
ответственные задания, как подготовка экспонатов для советского павильона к
Международной парижской выставке 1937 года, или художественное
оформление оружия для советского казачества.
Летом
1936 года в артели числилось
90 мастеров, не считая нескольких десятков вновь поступивших…
Артель имеет свои помещения, имущество и оборудование.
В текущем году будет строиться специальное здание для общих мастерских.
Строительство нового здания – начинание чрезвычайно важное. Общие мастерские занимают сейчас помещение
ликвидированной мечети и
бывшего кулацкого дома.
Оба помещения для работы очень мало подходит. Новое здание будет выстроено по типу городских построек, с железной крышей, просторными комнатами и большими окнами… Вследствие недостатков помещений общей мастерской, мастера частично работают на дому, в своих домашних мастерских".
Серебрянные изделия кубачинских мастеров гравировки. Орнамент: на чайнике мархарай и тамга; на кувшине преобладает тута (рисунки из книги Шиллинг «Кубачи», 1937 год)