Из книги Г.Валикова "Краски Мстеры"

Д. Шленский, Мастер золотой тиары, В. Смирнов, статья "Ювелиры, конференция по книге Кузнецова", 1963 год, Ювелирные артели Верхневолжского региона в годы ВОВ
Ответить
Аватара пользователя
ESol
Администратор
Сообщения: 10250
Зарегистрирован: 07 мар 2012, 20:28

Из книги Г.Валикова "Краски Мстеры"

Сообщение ESol » 31 мар 2021, 23:25

Из книги Г.Валикова "Краски Мстеры".
Очерк "Мстерские ювелиры"
Всесоюзное кооперативное издательство


Предание это имеет «бродячий» сюжет. Рассказывают его во многих городах, изменяя только географические названия да имя героя. На мстерский лад эта старая погудка звучит так:
«Ехал во Мстеру именитый фабрикант с большими деньгами и проломился под ним мост через Тару, на самом подъезде к селу коляска тонет, вода – по уши, поднял фабрикант чемодан над головой и стал звать на помощь. Прибежал народ, стали спасать. Первым делом подняли чемодан, потом распрягли лошадей, вытащили коляску. Суматоха кончилась, чемодан не нашли. Только стал после этого богатеть не по дням, а по часам иконописец Семен Крестьянинов…»

Правление и мастерская художников «Мстерского ювелира» находится рядом с клубом – трехэтажным зданием, до революции принадлежавшим фабриканту-иконнику Крестьянинову. На производственной базе его предприятия и зародилась мастерская артель художественной обработки металла.

В мастерской художников-ювелиров с утра рассыпается мелкая дробь молоточка. Это чеканщик Щадрин на длинной латунной полосе выбивает узор из цветов и листьев. Удары чекана не звонки. Под полому подложена специальная подушка из смоляного затвердевшего вара.

Рядом, лицом к стене, за чертежным столом – Валентин Иванович Вахеев. Сидит он в кепке, подперев голову рукой, словно присел на минутку да и заслушался. За спину стула зацеплена набалдашником его палка.

Со стороны кажется, что Шадрин работает, а Вахеев отдыхает. Но работают, конечно, оба. Вахеев обдумывает свою будущую филигранную вазу. Иногда Вахеев берется за карандаш и быстрыми тонкими штрихами набрасывает на листе бумаги контуры и орнамент вазы. Карандаш, конечно, помогает художнику, но не особенно. Бумага вытерпит все, что на ней не нарисуй! А как это будет выглядеть на материале?

Бывает, остановится за спиной мастер Семилетов и скажет:
- Буртик-то в полмиллиметра не сделаешь! Надавишь – он и улетит…
Или подойдет Новикова Юлия Александровна, из филигранного цеха:
- Здесь «жучок» не удержится – пайка слаба!

В филигранном деле нужно учесть все: и толщину проволоки и глубину штамповки, и прочность пайки. Это сложно, но именно это и помогает воображению художника-металлиста – с самого начала он видит вещь в материале.

Наступил обеденный перерыв, но художники не спешат разойтись. Анатолий Иванович Коняшин – художественный руководитель артели – подходит к Вахееву и толстым карандашом размашисто поправляет рисунок.

Ваганов занялся починкой охотничьего ружья – дело к зиме.

Потом трое начинают разглядывать новый, недавно изготовленный образец – круглую коробочку с крышкой. Она не велика и очень изящна на своих выгнутых ножках.

- Такую масленку станут покупать, как туалетную вазочку, - нарушил молчание Коняшин.
- Действительно, зачем делать масленку так, чтобы ее использовали вместо туалетной вазочки?
- Я о том и говорю! – сказал Коняшин. – Есть грань, за которой изящество становится жеманством. Для масленки у нее слишком кокетливые ножки… Все должно отвечать смыслу предмета.

Открывается дверь и на пороге появляется очкастый старик с розовым лицом, в синей новенькой спецовке.

- Заходи, заходи, Михаил Александрович! Давно не заглядывал!

Старик усаживается на почтительно пододвинутый стул, расстегивает телогрейку и, довольный, оглядывая мастерскую, спрашивает:
- Как работаете, мастера?
- Смотри сам, - перед ним ставят остов кубка. – Каково?

Михаил Александрович протирает очки, вглядывается в работу и, ощущая чеканку пальцем, отвечает:
- Хороша штамповочка!
- Какая ж это штамповка? Чеканка, настоящая чеканка, - возмущается Шадрин.
- Извиняйте, если не так сказал, - разводит руками старик. – Глаза стали плохи. Уж не разберу, где чеканка, где просто штамповка, - в голосе у него мед, а под очками – озорная стариковская лукавинка…

Михаил Александрович Сеньков – пенсионер. По бессрочному пропуску на территорию артели он ходит по субботам в артельную баньку, заглядывает в цехи и мастерскую художников никогда не обойдет. С этим производством связана вся его жизнь…

- Глаза плохи, так на ощупь поймешь, где чеканка, где штамповка. В старину-то во Мстере знатно чеканили, - рассказывает он. – А теперь всего и чеканщиков один Щадрин остался. Заглохло… Настоящей чеканки и не увидишь… Помню, брат зятя моего у Голышева работал, - такого Георгия Победоносца по серебру отчеканил, что хозяину на выставке золотую медаль присудили. А мастеру что? За работу всего стопка водки перепала – безымянно работали…

Старинные иконы в искусно сработанных окладах увидишь во многих домах Мстеры. Чеканили здесь по меди, по фольге, по басме, по золоту – по раззолоченному грунту иконы, и по золотому листу… Знали гравировку и перегородчатую эмаль, украшали оклады бисером.

После революции и Фатьяновский завод фольги и иконная фабрика Крестьянинова стали государственными. Выпускали крючки, оконные задвижки, навески. В 1923 году Губсовнархоз сдал предприятия в аренду: Фатьяновский завод арендовал сам Фатьянов, а крестьяниновскую фабрику – целая компания бывших мстерских хозяйчиков.

В 1925 году на основе бывшей крестьяниновской фабрики была создана артель прокатчиков. А в 1927 году рабочие Фатьяновского завода решили передать свое производство в артель, объединились с нею. Один за другим стали открываться новые цехи.

- Выпускали мы, - вспоминает Сеньков, - самую разнообразную продукцию – от тончайшей потали до тарантасов. Художеством у нас и не пахло… Но когда стали выпускать посуду, начали налаживать чеканное дело. Собрали тринадцать чеканщиков. Только ручная работа мало себя оправдала. Поэтому в тридцать шестом открыли штамповочный цех. А за ним и филигранный.

В годы Отечественной войны артель работала на оборону. После войны восстановили сканное и штамповочное производство. В 1945 году артель вошла в состав Владимирского облхудожпромсоюза и начала выпускать художественные изделия. Кроме латуни и мельхиора освоили и серебро – гравированное, золоченое.

Большое влияние на развитие художественного вкуса мастеров оказало еще и то, что в 1950 году артель специализировалась по реставрации всевозможных вещей из драгоценных металлов. Сюда приходила масса изуродованных, покалеченных войной уникальных изделий, среди которых встречались высокохудожественные образцы ваз, кубков, ларчиков. Художники делали их обмеры. Рисунки, чертежи и все это собирали в особый альбом. Часто заглядывают они в этот альбом и теперь.

В 1956 году Всесоюзная Торговая Палата присвоила «Мстерскому ювелиру" диплом II степени.

Чеканка не получила в артели особенно широкого развития. Но филигрань прижилась и стала быстро развиваться.

Техника филиграни – сложная и кропотливая. В заготовительном цехе все время слышится тонкое монотонное жужжание, словно в сеть пайка попала неугомонная металлическая муха. Здесь через всю комнату тянутся тончайшие медные нити; с трех катушек они идут на машину, которая свивает их в скань.

Свитая проволока затем вальцуется – ей придается плоское сечение. Ребро ее становится особенно тонким и рубчатым. Рисунок рубчика зависит от того, во сколько нитей свита скань.

Проволочка поступает в филигранный цех. Включено радио, но музыка тонет в деловитом щелканье ножниц и позвякивании специальных пинцетиков. Работают здесь заготовщицы деталей и наборщицы филиграни.

Среди работниц за ближним к двери столом – Юлия Александровна Новикова – разговорчивая, с зеленоватыми веселыми глазами, с поблескивающими в ушах сережками.

- С серебряной сканью работать трудней, - говорит она. – проволока мягче. Приходится быть осторожней.

На выставке декаративно-прикладного искусства в библиотеке имени В.И. Ленина, состоявшейся в конце 1957 года, Новиковой был присвоен почетный диплом за мастерство наборки. За 17 лет филигранной работы она «прощупала», можно сказать прочувствовала своими чуткими пальцами сотни самых различных узоров. Ошибки и недостатки в рисунках художников она схватывает на лету и часто подсказывает правильное решение.

Есть у нее и одна собственная работа – небольшая филигнанная вазочка с простым и изящным орнаментом, которая уже выпускается артелью…

По специальным шаблончикам заготовщицы выгибают из проволоки колечки, душки, петельки, витки и все прочие элементы заданного узора. Наборщица, ухватив детальку пинцетом и осторожно обмакнув в клей, приклеивает ее на основу (цветную бумажку с переведенным на ней рисунком) – заготавливает «полотна» будущих изделий. Движения наборщиц экономичны и точны. В ином орнаменте бывает до 400 деталек.

Собранные полотна идут в другое помещение. Здесь их привязывают к железным с глиняной обмазкой пластинкам. Вазы собирают сразу на железных, с той же глиняной обмазкой колпачках. За этим следует пайка.

В паяльном цехе заготовки обсыпают порошком – припоем и партиями закладывают в горны. Под струей сильного пламени бумага выгорает, детали прочно спаиваются между собой. Пластинки с обмазкой предохраняют филигрань от выпадения деталей и приплавки их к железу.

В гальваническом цехе продукция подвергается отбелке, травлению кислотами, проходит серебрение, золочение, оксидируется. В полировочном – полируется. Таковы, коротко, основные процессы производства филиграни

Артель выпускает шесть видов филигранных ваз, четыре вида филигранных и два вида штампованных подстаканников и целый ряд других вещей.

Художник-металлист Михаил Иванович Ваганов, плечистый, в сапогах и черном халате. Широко вышагивая по двору, ведет меня в цех готовой продукции.

- Сегодня надо ехать в Гороховец, - озабоченно говорит он. - Есть там один заводик с подходящим прессом. – Наш пресс всего в 40 тонн, а надо иметь тонн на 250, - продолжает Ваганов. – Что говорить о художественном стиле, когда у нас все зависит от техники. Два раза надавить – поезжай в Гороховец!

Лицо у него крупное, красивое. Простое. Такие чуть суровые лица часто глядят с плакатов, на которых изображены доменщики или сталевары.

Облик Ваганова никак не соответствовал моим представлениям о ювелире. Я не мог представить его за тонкой ювелирной работой. К ювелирному делу больше подходил его голос – тихий, мягкий, а при разговоре о какой-нибудь вазе, узоре он становился прямо-таки лирическим.

Вообще художники по металлу, ювелиры оказались совсем не теми людьми, какими я их представлял. Это особый сорт художников. Их ладони мозолисты и шероховаты – привыкли к металлу. И, как ни странно, не к золоту, не к серебру, а к самой обыкновенной стали, из которой изготавливают матрицы и пуансоны.

Пройдя через полировочный цех, мы открываем дверь. В окно с противоположной стороны бьет солнце, и вся комната и вся комната полна рассыпчатым блеском. Впечатление сильное: филигранные вазы, серебряные стопки и стопочки, раззолоченные внутри чашки, блюдца и подстаканники, подстаканники, подстаканники – чеканные, филигранные, золоченые, серебряные – все это громоздится на полках, толпится на столах, сверкает в руках двух девушек, выглядывает из ящиков и коробок и ломится наружу из этой тесноватой комнатенки.

Девушки упаковывают продукцию. Мы осторожно пробиваемся к окну.

- Достань-ка, Эмма, что-нибудь поинтереснее – говорит Ваганов одной из девушек и та проворной рукой ставит на стол одну за другой такие вещи, что глаза разбегаются.

- Ну как? – спрашивает Михаил Иванович.

Что сказать? Как пересказать словами полированного серебра с золотым ажуром, разговор филиграни с мелкой чеканкой, песню хрусталя с серебром?

Ювелиры имеют десятки способов заставить заговорить и запеть металл. Они могут добиться зеркальной поверхности кубка, пустить по нему рельефные завитки орнамента, и вы увидите на что способна простая латунь по части красоты, почувствуете ее фактуру, ее душу, ее голос.

На глянцевый корпус кубка можно одеть, выражаясь языком ювелиров, «рубашку» - узорчатую филигранную кольчугу, и он встанет перед вами стройный и нарядный, как сказочный витязь.

Филигранную вазу можно сделать из сплошного серебристого кружева в один цвет, без металлического донца. А можно с отполированным донцем. И когда лучи, дробясь в мелочи филигранного узорочья, лягут на полированную гладь зыбким влажным бликом, можно залюбоваться игрой металла со светом.

Ваза может быть простой и увлечь вас лишь узором. Но она может быть украшена, как говорят современные мастера, «корнерами» или как говорили древнерусские ювелиры, «зернью» - мельчайшими металлическими шариками, напаянными по узору.

Умеют мастера и другое – заставить говорить металл чужим голосом, и они часто прибегают к этому – серебрят, золотят, оксидируют.

«Не все то золото, что блестит». Но и не всякое золото блестит. Твореное в блюдцах миниатюристов, оно казалось грязной охрой. Здесь оно горит в открытую и имеет самые различные оттенки. Точно так же и серебро. Оно может блестеть. Но если обработать его пескоструйным аппаратом, оно становится матовым – задумчивым…

На столе – письменный прибор по композиции Щадрина. Серебристо-матовая филигрань, обтянувшая раззолоченную доску с двумя чернильницами, словно морозный узор на оконном стекле, усмиряет золотой жар под собой. А что если бы эта филигрань сверкала во всю силу серебра? В глазах зарябило бы от яркости и разнобоя. И здесь нужно иметь чувство меры.

Вспомнился мне другой письменный прибор. Стоит он в Краеведческом музее в Орехово-Зуеве. Для того, чтобы им пользоваться, пришлось бы придвинуть к письменному столу еще обеденный стол, - так велик этот прибор.

Прибор Щадрина – богат, интересен, выполнен в хорошем вкусе. Стакан для карандашей, пресс-папье, разрезальный нож – все просто по форме, выдержано в одном духе и соразмерно.

Рядом массивный кофейник, выполненный по рисунку Вахеева. Тяжелый оксидированный растительный орнамент оживляет полированную его поверхность. Четкая крупная чеканка по корпусу, подчеркивая вес и характер предмета, наплывом переходит на рыльце, на ручку.

Говорить об устоявшемся самостоятельном художественном стиле «Мстерского ювелира» еще рано. Традиции великоустюжских, красносельских, кубачинских мастеров насчитывают сотни лет, а художественное выполнение бытовой вещи во Мстере – только десятилетия. Но основную тенденцию в художественном развитии артели можно уловить уже сейчас. Мстерские металлисты склонны к сочетанию в своих работах самых различных материалов, самых различных способов художественной обработки металла. Характерны в этом отношении работы Анатолия Ивановича Коняшина.

В вазе, созданной им в 1955 году, сочетается стекло с металлом, филигранью, чеканкой и, наконец, в ней есть камень – серый с белыми прожилками ангидрит, служащий основанием вазы. Участвуют в декоративном убранстве и мелкие красные «камушки».

Другая ваза, посвященная 850-летию города Владимира, - хрусталь в серебряной оправе на золоченных чеканных ножках с подставкой из розового тагильского мрамора.

Интересны две конфетницы разборной конструкции работы Коняшина. Корпуса их из розового, фиолетового, красного стекла вставляются в одном случае в чеканную, а в другом – в филигранную оправу. Предложены они как образцы для массового выпуска.

Удачно сочетает филигрань с чеканкой Михаил Иванович Ваганов. По его рисункам в артели выпускается несколько видов подстаканников. Хорош один из последних его подстаканников – «Спутник». В филигранную композицию здесь введена чеканная накладка с мотивом первого советского спутника среди мелких пятиконечных звезд.

Орнаменты Ваганова отличаются особой динамичностью, подвижностью рисунка. Это впечатление создается не только самим характером узора, но также и тем, что в тонкую филигранную сетку художник включает более толстую полированную проволоку. Она нарушает спокойный ритм узора, придет ему энергию.

В композиции «Спутника» толстая скань играет особую роль. Сама накладка, круглая по форме, соединенная с четкими линиями такой скани, повторяет рисунок оттиснутого на ней спутника, а линии толстой проволоки ассоциируются с его антеннами.

Плодотворно работает как художник и технолог артели Сергей Алексеевич Шишкинский. Его композиции всегда новы по общему замыслу.

С первой своей работой он выступил в 1954 году, предложив новый для артели вид продукции – филигранный стаканчик для салфеток.

Теперь, рядом с работами последнего времени, этот стаканчик выглядит невзрачно. Орнамент его, напоминающий однообразные ячейки пчелиных сот, кажется излишне упрощенным, обедненным. Штампованная оксидированная накладка с памятником Богдану Хмельницкому – тяжелая, грубовата и плохо сочетается с общим узором.

За последние годы художественное мастерство и самого автора и всего коллектива артели явно выросло. По эскизам Шишкинского выполнен целый ряд изделий – здесь и торжественные уникальные кубки к юбилеям и мельхиоровые розеточки с филигранным краем, идущие массовым выпуском. Из новых работ художника хорошее впечатление производит двухярусная филигранная ваза для фруктов на стройной, высокой фигурной ножке.

Молодо во Мстере само филигранное производство, молоды и сами художники. Но особенности художественного почерка каждого из них постепенно выявляются. Ваганов и Кочетов, например, склонны к сочетанию филиграни с штамповкой, с чеканкой; Капитолина Алексеевна Панилова занимается в основном чистой филигранью. Борис Новиков редко прибегает к филиграни, чаще работает с гладким металлом. Манера каждого художника еще не сложилась настолько, чтобы по отдельным вещам угадать авторство, а подписей или каких-либо других знаков они не ставят.

Однажды я попросил Бориса Новикова показать мне свои работы. Он согласился охотно.

- Работ у меня пока немного, - говорил он, - чайные ложечки не в счет! Филигрань – дорогое удовольствие. Красивые вещи можно делать и без нее. Люблю металл гладкий и цельный, - и со звоном выставил несколько своих ваз.

Вазы Новикова просты по форме и разнообразны по конструкции. Филигрань использована лишь в одной из них – в крупной сухарнице, похожей на огромную вогнутую ромашку. В «лепестках» ее прорублены сквозные окна и затянуты филигранью. Узоры ритмически чередуются, филигрань не слишком частая.

А что, если бы филигранное плетение было тесней, плотней? Лучше бы сочеталось оно с гладким, цельным остовом сухарницы?

Но ведь, идя по этому пути, можно добиться такого плотного узора, что не останется никакого ажура, никакой решетчатости.

К чему же она стремиться, филигрань – к большей ажурности, или, наоборот, к плотности?

Мстерскую филигрань обычно сравнивают с филигранью известной артели «Металлист» в селе Казаково Горьковской области. Узоры мстерской филиграни более разрежены, располагаются свободнее, ячейки их крупнее. Филигрань Мстеры не выглядит от этого грубее, проще казаковской, но в этом ее своеобразие и, возможно, одна из черт будущего ее стиля.

В отличие от казаковской, мстерская филигрань имеет менее самодовлеющее значение и чаще применяется в сочетании со штампованным, чеканным узором или с просечным металлом. Такое соединение оправдывает, как мне кажется, и более крупный характер деталей орнамента и любовь мстерцев к толстой, каркасной полированной скани, подчеркивающей конструкцию предмета и связь филиграни с гладким металлом.

А все-таки… К чему стремился первый на земле филигранщик? Сделать стенку сквозной, ажурной или, наоборот, сплести из проволоки плотную узорчатую стенку?

- Наверное, их было сразу двое – первых на земле филигранщиков, - мудро сказал как-то вахтер «Мстерского ювелира».

По широкому двору артели кружились золотые листья. Глядя на сквозные кроны вязов, я поймал себя на том, что листва казалась теперь не охряной, не киноварной, а медной, бронзовой, латунной – чеканной.

Ответить

Вернуться в «Библиотека»

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя